С мечтою жизнь свою переплетя

Обычно мы, зрители, видим артиста, так сказать, в художественном образе. А ведь, согласитесь, всегда интересно узнать, чем он живет вне сцены, каковы его увлечения, что его волнует. Правда, театр и все, что с ним связано, так глубоко вошли в жизнь Дмитрия Патрова, что невозможно не коснуться и этой темы. В общении он настолько легок, что кажется, будто и в его жизни все так приятно и невесомо. Но это не совсем соответствует истине.

– Дмитрий, поскольку, как справедливо замечено, все мы родом из детства, давайте с него и начнем.

– Я – северянин, родился в городе-герое Мурманске. Никто из родственников не имел отношения к искусству. Чисто рабочая семья. Дедушка – потомственный рыбак, всю жизнь ходил мотористом в дальние плавания. Мой отец уже на пенсии, но до сих пор работает на маленьком поисково-спасательном катере в акватории Кольского залива Баренцева моря. Мама – электромеханик в штурманских мастерских.

– Откуда же у вас появилась тяга к театру?

– Когда после 8 класса я перешел в другую школу, среди новых одноклассников оказался мой тезка Дима. Его мама работала в Мурманском драматическом театре гардеробщицей, благодаря ей мы могли бесплатно ходить на спектакли. Меня уже знали в театре, потому что, за малым исключением, я был практически на каждом спектакле. Садился на свободные места и смотрел, знал всех артистов, помнил многие реплики наизусть. И вот тогда у меня сформировалось четкое решение после школы связать жизнь только с театром.

– И как вы осуществляли это решение?

– После окончания школы поехал поступать в Санкт-Петербургскую театральную академию. Здесь, наверное, стоит заметить, что поступить в нее собственными силами, без какой-то поддержки или специальной подготовки, действительно, очень трудно: при конкурсе в 40 – 50 человек на место туда едут ребята со всей страны, и все один другого краше и сильнее. Я провалился на последнем, 3-м туре. Вернулся домой расстроенный безумно. На счастье, в тот самый год при Мурманском драматическом театре набиралась актерская студия, в которой преподавали режиссеры и ведущие артисты театра. Теория шла параллельно с практикой. Мы были сразу задействованы на сцене. Поначалу это были, в основном, детские спектакли, потом пошли более серьезные, вечерние. И дальше получилось так, что через три года я написал заявление об уходе и поехал работать в Брянский областной театр юного зрителя. К сожалению, со временем формирование репертуара в ТЮЗе стало вызывать вопросы: под прикрытием необходимости отвечать современным требованиям появлялись спектакли, которые не соответствовали самому назначению детско-юношеского театра, воспитывали в молодежи то, с чем я не мог согласиться.

– И тут судьба сделала неожиданный поворот.

– Да, она забросила меня в совершенно другой жанр. В Брянск, на родину, вернулась заслуженная артистка РФ Людмила Шлянцева. 17 лет она проработала в Красноярской оперетте. Каждый год в День театра, 27 марта, два брянских театра по традиции совместно устраивают большой театральный капустник. На таком капустнике, где я участвовал в музыкальном номере, мы и познакомились с Людой. Неожиданно она предложила: «А ты не хочешь попробоваться в оперетту? Это такой удивительный жанр». – «Оперетта? Да я вообще не знаю, что это такое, только пару музыкальных фильмов видел». Шлянцева меня послушала, сказала, что слух есть, но надо заниматься. Она же подсказала, что в Пятигорске требуются артисты. Мы согласовали мой приезд с директором пятигорского театра Светланой Леонидовной Калинской. Я купил диски с записями оперетт, выучил песенку Бони и дуэт Бони и Стаси из «Сильвы». В Пятигорске мне устроили прослушивание. Как потом говорила Светлана Леонидовна: «Мы долго думали и решили рискнуть, взяв в театр оперетты драматического артиста без музыкального образования, поющего только по слуху». Я сразу получил роль Эрика в спектакле «Здравствуйте, я ваша тетя!», начал осваивать амплуа характерного героя.

– Сейчас, спустя восемь лет, не жалеете об этом своем шаге?

– Первые годы были временем становления, изучения, работы над собой, открытия законов жанра оперетты. Сейчас могу с уверенностью сказать: я полюбил музыкальную комедию настолько, что уже не хочу обратно в драматический театр. Благодарю судьбу и Господа Бога за то, что в моей жизни сложилось именно так, а не иначе. Я считаю себя очень счастливым человеком: далеко не каждому артисту судьба дает возможность в той или иной степени реализовать себя в разных жанрах. Для меня это большая школа – научиться, по мере, конечно же, своих возможностей, танцевать, петь под живой оркестр, потому что, поверьте, далеко не каждый драматический артист выйдет на сцену музыкального театра. Это совершенно разные жанры, разные школы. Мне очень интересно работать и постигать азы этого жанра. Для себя все же считаю, что я, прежде всего, актер – не вокалист, не танцор. Тем более, что в оперетте очень много характерных ролей, драматических сцен, где требуется не столько музыкальная подготовка, сколько именно актерская школа и актерский навык. Если что-то у меня получается и в музыкальных номерах, это здорово.

Хотел бы выразить благодарность заслуженному артисту РФ и Азербайджана Алиму Тихоновичу Абалмасову, который на протяжении длительного времени занимался со мной вокалом, дал мне азы, фундамент, на котором строится вся дальнейшая работа. И, конечно же, главному балетмейстеру – Татьяне Борисовне Шабановой. Благодаря ей я смог достичь успехов в хореографическом творчестве. Также нашему концертмейстеру – Элеоноре Андреевне Горбенко. Все музыкальные партии, которые мы поем на сцене, с нами учит именно она.

– Какое представление об актерской профессии было у вас, когда вы только пришли в театр? Что думаете о ней сейчас?

– Когда в юношеском возрасте я смотрел спектакли из зрительного зала, все казалось таким волшебным, сказочным, неземным. Это как конфетка, завернутая в красивый, яркий фантик. Зрителю кажется, что все так легко: «Ну, походил по сцене, спел». Когда попадаешь за кулисы театра и начинаешь сам, своим голосом, своими возможностями достигать результата, то понимаешь, насколько это сложный физический труд. Труд, который требует постоянных многочасовых репетиций, тренировок, совершенствования самого себя. Отношение к профессии и к искусству в целом совершенно меняется. Причем актер должен постоянно находиться в тренаже, иначе у него нет творческого роста, он начинает топтаться на месте и постепенно опускаться.

– Приподнимите завесу: как вы работаете над образом?

– Очень часто персонажи ролей, которые мы исполняем, – это не просто придуманные образы. За каждым стоит живой, реально существующий человек. То есть, это мои личные жизненные наблюдения за близкими, знакомыми или совершенно незнакомыми людьми, которых я встречаю на улице. Могу, например, увидеть какой-то интересный жест и использовать эту находку в спектакле. Мы постоянно черпаем что-то из жизни, потому что сцена – это зеркало, отражение нашей жизни.

– Изменяется ли одна и та же роль от спектакля к спектаклю?

– Как правило, со временем она немного совершенствуется, обрастает новыми находками, интонациями, жестами. Кроме того, артисты – тоже живые люди. Бывает, что под влиянием настроения, самочувствия, а также отклика зала мы начинаем работать по-другому. Это не фильм, который снят на пленку, его можно смотреть тысячу раз, и всегда все будет одинаково. В театре на сцене разыгрывается одновременно один и тот же, но каждый раз другой спектакль. Поэтому театр – это искусство живое, искусство реального времени. Здесь и сейчас, на ваших глазах происходит вот это чудо.

– А любимые роли у вас есть?

– Как, наверное, у любого человека, у меня есть определенные симпатии и антипатии, чувства, взгляды. Но сказать, что какие-то роли очень люблю, а какие-то – ненавижу, нельзя. Что-то мне ближе, другие роли могут быть, как мы называем в театре, «на сопротивление», когда мое внутреннее «я» совершенно расходится с тем персонажем, который предлагается играть. Но любая роль – это детище артиста. Своих детей мы ведь любим, какими бы они ни были. То же самое и роли. Мы все равно их любим.

– Говорят, у каждого актера есть «кладбище несыгранных ролей». Что вам хотелось бы сыграть?

– Поскольку я уже восемь лет работаю в оперетте, а этот жанр считается достаточно веселым, сейчас хотелось бы сыграть что-нибудь драматическое, философское, более серьезное, чтобы заставить зрителя задуматься о каких-то злободневных проблемах, философских вопросах, каких-то вещах, которые заставят его если не изменить свою жизнь, то хотя бы задуматься о ней.

– С режиссерами какого типа вам комфортнее работать: «диктаторами» или теми, кто дает актерам определенную свободу?

– Вы знаете, тут вопрос очень спорный, потому что обе системы имеют место быть. Режиссер создает спектакль, он – его творец, он – мастер, а артист, я считаю, – как пластилин в его руках. Мне все-таки ближе режиссура более жесткая, когда режиссер строго выстраивает и мизансценический рисунок, и образное решение. Я хочу себя чувствовать пластилином в руках мастера, чтобы он из меня вылепил тот персонаж, тот образ, который для себя видит. Потому что режиссер, который дает свободу, предлагает тебе лепить самому. И я знаю, что в современной режиссуре очень многие режиссеры, особенно наших ведущих театров, работают именно по такой, «диктаторской», жесткой, загнанной в определенные строгие рамки системе.

– Вы следите за театральной жизнью в нашей стране?

– Да, читаю специальную литературу, очень часто смотрю записи ведущих московских, петербургских театров (в интернете это все есть). Артист должен видеть не только себя, но театральный мир в целом. Искусство все время развивается, появляются новые технические возможности, актерские приемы, режиссерские требования. Сейчас, например, совершенно иначе ставят классику, чем ставили, допустим, в советские годы. Артист должен уметь работать с любым режиссером, при любых задачах и требованиях. И для этого нужно быть знакомым с работой других артистов: своих коллег, а также артистов других жанров. Я очень люблю смотреть, например, записи театра кукол, особенно марионеток. Это очень интересный, удивительный жанр. Безумно люблю цирк, цирковое искусство, и неплохо, как я считаю, в нем разбираюсь. Нельзя стоять на месте, быть зацикленным на своей труппе, на спектаклях, которые идут в своем театре.

– Вам легко удается включаться в рабочее состояние и, наоборот, выходить из него? Как вы проводите свободное время?

– Я знаю артистов, которые приходят задолго до начала спектакля, готовятся – им надо настроиться. У меня это как-то проще. Могу за кулисами разговаривать о чем угодно, выхожу на реплику и работаю. И после спектакля легко отключаюсь. В свободное время очень люблю гулять по нашему прекрасному, удивительному городу. Вообще, Кавказ, когда я впервые приехал сюда в 2009 году, меня сразил, пленил своей красотой, к которой до сих пор не могу привыкнуть. Увлекаюсь краеведением, много уже перечитал литературы, материалов в интернете. Особенно интересует природа нашего края, растительность, все время нахожу для себя что-то новое. В Пятигорске очень люблю Горячую гору. Там нахожу для себя спокойствие для души, умиротворение, какую-то теплоту.

– Кроме зрителей театра, вас хорошо знают и посетители литературно-музыкальных вечеров в Доме Алябьева.

– Я люблю поэзию, сам пишу стихи, нравится готовить программы о русских и зарубежных писателях и поэтах. Мне этого не хватало, и в прошлом году я «предложил себя» заведующей Домом Алябьева Елене Даниленко. Мы сделали пока еще не так много: вечера, посвященные Н. Рубцову, Е. Евтушенко, Великой Победе, приняли участие в Цветаевском костре, лермонтовских мероприятиях, подготовили программу о С. Есенине. В перспективе – много планов: программы о музыке и поэзии Б. Окуджавы, творчестве Ф. Тютчева и А. Фета. Кстати, не так давно в нашем театре оперетты появился малый концертный рояль, теперь музыкально-литературные вечера будут проходить и в театральном фойе.

– Скажите, Дмитрий, если человек хочет чего-то достигнуть в жизни, что, на ваш взгляд, для этого нужно в первую очередь?

– Я считаю, что надо поставить цель и добиваться ее во что бы то ни стало. Преодолевая препятствия и, может быть, даже вначале испытывая поражения, потому что победа всегда достается с трудом. Дорогу осилит идущий.

Наталья ЮХНО.