Драгоценный «Медальон»

Представительница известной дворянской семьи, она рано вышла замуж, но семейная жизнь не сложилась, и Елена нашла себя в писательстве. Перевод мужа-офицера в Петербург позволил Елене войти в мир тогдашних литературных «светил», хотя и «второго ряда», таких, как Кукольник, Полевой, Надеждин, Сенковский.

Впрочем, Сенковский больше интересовал ее как издатель. На его суд Елена Ган принесла свое первое произведение – повесть «Идеал», подписанную псевдонимом Зенеида Р-ва. Произошло это весной 1837 года. Повесть ее была не только одобрена Сенковским, но и напечатана в издаваемом им очень популярном тогда журнале «Библиотека для чтения».

Благодаря этому никому неведомая до того провинциалка сразу сделалась известной писательницей.

И летом того же года произошло еще одно событие, чрезвычайно важное для писательницы. В то время ее отец, видный российский чиновник А. М. Фадеев, служил в Астрахани главным попечителем кочующих народов. К нему и приехала в гости дочь Елена со своими малютками-детьми Еленой и Екатериной. Было решено всем семейством поехать лечиться на Воды.

Путь туда выбрали самый короткий, но отнюдь не самый удобный – по Кизлярскому тракту. Проходил он большей частью по пескам Прикаспия, местами лишенным растительности и воды. И, естественно, что в дороге путешественники натерпелись всякого, пока в конце концов не добрались до Пятигорска.

Удивительная природа Кавказских Минеральных Вод, да и вся обстановка курортов показалась Елене Андреевне подходящим фоном для действия очередных ее произведений. Это были повесть «Медальон», а также рассказ «Воспоминания Железноводска», написанный после второй поездки на Воды в следующем, 1838 году. Главная тема их – та же, что и других ее произведений – «Утбалла», «Джеллаледин», «Суд света», «Любонька», «Ложа в одесской опере», «Напрасный дар», «Теофания Аббиаджио». Автор защищает права женщины на независимость в общественной и личной жизни, доказывает, что в сфере любви женщина всегда оказывается выше мужчины.

Нет смысла пересказывать сюжеты кавказских произведений Елены Ган. Гораздо важнее для нас обстановка, в которой разворачивается их действие. Не будем забывать, что писательница находилась на Водах одновременно с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым, который задумывал в это время свой роман «Герой нашего времени». И, стало быть, ее книги могут служить своеобразным дополнением к лермонтовскому произведению. Тем более, что Елена Андреевна в описаниях Кавминвод шла своим путем, не повторяя своего гениального современника, хотя кое в чем их описания созвучны.

Так, писательница не могла обойти вниманием пятигорский бульвар – средоточие тогдашней курортной жизни Пятигорска: «Здесь не найдете вы ни фонтанов, ни статуй, это просто аллея стриженых липок, перерезывающая город во всю длину до самых источников минеральных вод. Зато с одной стороны, вместо штукатуренных стен вы увидите дикие утесы с высеченными ступеньками, ведущими к выстроенным на высоте ваннам, с другой, над городом, фантастическую громаду скал, разбросанных в самом живописном беспорядке».

Далее следует описание курортной публики на этом бульваре, несколько напоминающее лермонтовское, но заканчивающееся более гротескно: «Этот сбор нарядов, костылей, цветов, перевязей, смеху и болезненных стонов, при дрожащем мерцании луны невольно напоминает пляску Матисоновых мертвецов, где покойники собираются в видах и костюмах, в каких были погребены». Дышат иронией и многие портреты посетителей вод, окружающих героиню повести «Медальон».

Напротив, очень поэтично сделаны пейзажные зарисовки местности близ дороги, ведущей в Кисловодск, окрестностей Пятигорска и Железноводска. А картина, открывающаяся взору с вершины Машука в рассветный час, поражает мастерством описания. Недаром же, посылая повесть для публикации, Елена Андреевна писала издателю: «Об одном прошу, – вы не прогневаетесь на меня за это? – если можно, не вычеркните… дорассветной прогулки на вершину Машука и грозы под Кисловодском – это такие приятные минуты для меня, что я желала бы перечитать их в печати». Вот лишь небольшой отрывок: «Утренние туманы… образовали густую массу облаков, опустились на землю, разостлались непроницаемой завесой над долиной, уподоблялись морю… а над ним, как островки, всплывали вершины гор, торчащие зубцы утесов и букеты кустарников, растущих на маковках холмов…». Как видим, задолго до академика Абиха, назвавшего Пятигорье «архипелагом скалистых островов», Елена Ган использовала этот образ в своей повести.

Произведениям Зенеиды Р-вой давал высокую оценку «неистовый Виссарион» – критик Белинский, заслужить похвалу которого было не так-то легко. А Иван Сергеевич Тургенев называл ее «русской Жорж Санд» и писал: «Она осталась прекрасным… воспоминанием в памяти любителей изящного». Мы же, жители Кавказских Минеральных Вод, ценим Елену Ган за великолепные описания наших мест, сделанные с большой любовью, которую внушил писательнице волшебник-Кавказ.

Здесь она отдыхала душой в кругу семьи, вдалеке от нелюбимого супруга. Здесь она нашла общество умных, высокообразованных людей, какими были декабристы, переведенные на Кавказ из Сибири. С одним из них, Сергеем Кривцовым, у нее установились добрые, сердечные отношения, которые она поддерживала в письмах до самой своей безвременной кончины, наступившей после тяжелой болезни летом 1842 года, когда ей было всего 28 лет.

Вадим ХАЧИКОВ,

заслуженный работник культуры РФ.