Литературная страница

Юбилеи

Рыбак Галина Юрьевна

Родилась 1 сентября 1958 года в поезде на подъезде к Уральским горам. Наверное, поэтому в ней заложена любовь к путешествиям, особенно в горы! В 2013 году это явилось одной из причин переезда на КМВ, в Ессентуки. До этого 19 лет жила на Ямале. Печаталась в городских и окружных газетах и альманахах, выступала на местном телевидении и радио. Отец был офицером, а мать – врачом-стоматологом. После ухода матери из жизни, в 2005 году у Галины открылась способность выражать свои мысли в стихах. За эти годы издала два сборника стихов: «Радуга жизни», «Отражение», две книги для детей: «Весёлая таблица умножения» и «Путешествие снежинки» (с собственными иллюстрациями). В настоящее время работает над изданием серии книг в прозе и стихах с названием «К своему поколению я обращаюсь». В ней будут освещены две скорбные для нашей страны темы: Великая Отечественная война и Архипелаг ГУЛаг.

В 2012 году на всероссийском фестивале «Ямальской книги» в Салехарде получила

диплом «За вклад в развитие детской литературы» за книгу «Весёлая таблица умножения». В 2013 году на всероссийском фестивале «Поющий источник» в Ессентуках получила диплом лауреата в номинации «Поэзия». На КМВ печатается в городских и краевых газетах, проводит творческие встречи в санаториях, библиотеках, музеях, вузах, школах, детских садах. Является членом литературных объединений: «Синегорье» (г. Ессентуки», Кавказское Горное Общество (г. Пятигорск). Галина Юрьевна – постоянный слушатель литобъединения «Слово». С марта 2016 года – член Российского Союза писателей. Имеет свой личный сайт: галина-рыбак.рф.

***

Мне шестьдесят! Должна признаться:

Совсем не чувствую года…

Когда мне было восемнадцать,

Была я «взрослою» тогда.

Всё «знала» я и всё «умела».

Со старшими вступая в спор,

Терпенье их я не терпела,

Во всём идя наперекор.

А тридцать стукнуло – о, горе!

Как страшно было наперёд

Представить мне, что старость скоро…

А вот теперь наоборот:

Чем больше лет я проживаю,

Тем легче правду нахожу,

И в спорах, истине внимая,

Смелей во всём себя сужу.

Всё легковеснее обиды,

Всё неприметнее печаль,

И хоть морщин всё больше видно,

Мне лет своих ничуть не жаль…

***

Мне не хватает цвета бирюзы

И родниковой свежести воды…

Наверно, время новых чувств настало,

От серых будней я чуть-чуть устала.

Зачем же взгляд так манит бирюзовый?

Неужто жизнь сюрприз готовит новый…

Я от судьбы не буду ждать ответа,

Добавлю лучше розового цвета,

От серых дней подальше удалюсь

И в ярких красках жизни растворюсь!

Память

Приговоренная к слову

Член Союза писателей России Вера Лукьяновна Ступакова не один десяток лет сотрудничала с газетой «Кавказская здравница», возглавляла старейшее литературное объединение при её редакции. До неё им руководили известные писатели Семен Бабаевский, Эффенди Капиев, чьё имя объединение получило позднее; его жена – Наталья Капиева, детский писатель Леонид Епанешников, Юрий Лысаков...

Мне довелось ряд лет быть её заместителем, и потому видеть, как серьёзно она относилась к своим почётным обязанностям, тщательно работала над присылаемыми в редакцию стихами, рассказами начинающих авторов. Для неё было неважно: школьник это или студент, военнослужащий или пенсионер, деятель культуры или заключённый из «мест на столь отдалённых». Главное – человек любил Слово, делал попытки поэтически выразить свою душу. Ни к кому она не была равнодушна, и очень многих слушателей периода её руководства объединением вывела в люди, вырастив новых членов Союза писателей, Союза журналистов...

А ведь к Слову она сама пришла не сразу. Как говорится, прошла тернистый путь. После окончания семилетки поступила в медицинский техникум. Целый год проучилась там, поняв, что это «не её выбор», перевелась в педагогический техникум, а позже поступила в Ставропольский пединститут сразу на второй курс филфака. Много позже она напишет свое программное стихотворение «Корень слова», в котором обыграет свою фамилию с корнем «ступак», что по-украински означает «конь»...

Никогда она не изменяла своему скакуну Пегасу – работала ли инспектором районе, завучем в школе, экскурсоводом в Пятигорске, учителем русского языка и литературы в иноземцевской вечерней школе или в средней школе города Ессентуки.

Лишь в возрасте семидесяти лет она ушла на заслуженный отдых. Формально. А фактически она продолжала работать в газете «Кавказская здравница», пока не переехала в Ставрополь к младшей сестре (ей было уже около 90 лет!) И годы, проведенные ею с начинающими авторами, которых она учила не только «стихотворчеству», но и элементарной грамоте, оставили глубокий след у слушателей литобъединения «Слово». Мне запомнился один случай, когда мы спорили с нею, печатать или не печатать слабое стихотворение одного заключённого. Строгий критик, она пошла на уступки несчастному мужчине, поручив мне отредактировать стихотворение. Задание я выполнил. Публикация состоялась. Вера Лукьяновна получила душевное письмо от автора, а я увидел её с еще одной хорошей стороны – педагога.

К великому сожалению, за свою долгую жизнь она опубликовала в газетах и альманахах множество своих стихотворений, но лишь всего два собственных сборника лирики: «Материнский цветок» и «Сердце поэта». Жизни и средств не хватило заняться лично собою. Коллегам, в том числе и тем, кто прошёл через её чуткие руки поэта, тоже не хватило времени и возможности вспомнить её хотя бы в этот золотой юбилей.

Ещё при жизни я посвятил ей своё стихотворение, которое и предлагаю дорогим читателям «Кавказской здравницы».

Приговоренные к слову

В. Ступаковой.

Написано, что не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим.

Евангелие от Луки

Когда кругом дымы, разор и глад,

Когда подтачивают веру.

Через соблазны призрачных наград,

Как сквозь тайгу,

в свою выходим эру.

Не связаны тщетою бытия,

Не поливая грязью лик былого,

Мы воспеваем отчие края

В духовном братстве Слова.

У каждого из нас душа больна

Предчувствием грядущих гроз и смуты,

Но все-таки не сломлена она,

Пока алмазы слов нужны кому-то,

Пока не лжесвидетельствуем мы

На Библии. Талмуде, на Коране.

Не зарекаемся ни от сумы, ни от тюрьмы.

И боль чужая наше сердце ранит.

И звук полей и гор,

И звук дубрав и трав

Нас восхищает, учит и тревожит,

И жизни сей Творец,

однажды смерть поправ,

Прощать грехи земные наши может.

У каждого из нас свой путь

и свой маяк,

Свой патриарх и мудрый, и суровый.

И друг без друга нам

не обойтись никак –

Приговоренным к слову.

Александр Мосиенко,

член Союза писателей России, заслуженный работник культуры РФ.

Притча

Он все-таки ее любит…

В чудесном, почти сказочном лесу жил начинающий стареть Лис. Много всяких зверушек проживало в лесу, а как он был красив! Вековые дубы тянулись к небу, осинки и берёзки, словно подружки, росли, шелестя листочками, а весной надевали серёжки и смотрелись настоящими красавицами. Летом небольшие полянки были красными от спеющих ягод земляники, а вдоль ручьёв росли раскидистые кусты смородины и сладкой малины. Грибов было так много, что белки едва успевали их сушить на веточках и запасливо складывать в дупла.

Все были счастливы в этом лесу, никто никого не обижал, а охотники редко захаживали: дичи было много возле их деревень и сёл.

Так бы и жил старый Лис со своей Лисой Алисой и детьми, не зная забот, если бы в один из прекрасных весенних дней не увидел Её! Молоденькая Лисичка выскочила на лесную полянку – она освещалась ранним солнышком и цвела великолепными цветами, от которых нельзя было отвести взор. Лисичка выглядела просто замечательно: рыжая шубка и пушистый хвостик, словно шёлк, блестели на солнышке, остренькая мордочка и сияющие глазки горели любопытством и радостью молодой жизни. Хотелось нравиться, любоваться лесом, поющими птичками, озорно перелетающими с ветки на ветку деревьев, которые явили миру изумрудную красоту своих молоденьких листочков. Лис был поражён всей этой красотой, но больше всего его внимание привлекла Лисичка. Она лукаво взглянула в его сторону, вильнула своим роскошным хвостом и убежала в чащу леса.

Долго стоял Лис на полянке, вспоминал свою любимую, красивую спутницу жизни. Она выглядела не хуже молодой Лисички, которую он в своих мыслях стал называть Малинкой – она была сладкой, как ягода. Теперь Лис часто стал приходить на полянку, надеясь увидеть юную красавицу. Он постепенно все домашние дела и хлопоты взвалил на старенькую подругу, которая отличалась кротким нравом и никогда не перечила ему. А молодая плутовка иногда прибегала на полянку. Посмотрит вокруг, толкнёт своей лапкой маленьких, ещё не колючих ежат, которые отстали от мамы-ежихи, и снова помчится по своим лисьим делам. «Вот плутовка! – подумает Лис. – А до чего же хороша!». Но подойти к красавице он не решался, а когда возле неё появился молодой Лис, он вообще загрустил.

Вот и прошло тёплое, красное лето. Осень уже стояла «на пороге». Дубы-великаны сбросили жёлуди, но с листвой расставаться не спешили, осинки сменили изумрудный наряд на янтарный, берёзки шелестели ярко-жёлтыми листочками, похожими на мелкие монетки, и тихо переговаривались. Лисичка Малинка не появлялась на лесной полянке: осенью она стала неуютной, рыжела пожухлой травой и редкими грибами. Но однажды, когда Лис её уже не ожидал увидеть, она появилась. Словно рыжая осень спустилась с небес, – так она была привлекательна! Он собрал всё своё мужество и направился к ней. Ему так хотелось побыть с ней, посмотреть на неё поближе. Малинка насторожилась, взглянула на него и продолжила искать мышиную норку, разгребая сухие листья.

– Здравствуй, красавица! – сладкоголосо пропел Лис. – Скоро дожди польют, лес намокнет, а потом покроется снегом. А когда придёт весна, ты будешь ещё красивей!

– Я-то буду ещё красивей, а ты будешь ещё старей и страшней, – отозвалась красотка. – Ты давно себя видел в отражении лесного озера?!

– Ну, зачем ты так?! Разве запрещено любоваться красотой? Мы ведь любуемся восходом и закатом солнца, муравой, цветами.

– О, да ты, оказывается, романтик! – проговорила Лисичка. – Вот и иди, расскажи об этом своей старухе, – вильнув хвостом, она убежала в лесную чащу.

Лис побрёл к своей норе, понуро опустив седую голову. Он не заметил капкан, который находился прямо на тропинке, прикрытый сухой травой. Щелчок – и лапа Лиса сильно сдавлена капканом. Боль пронзила всё его тело, но он понимал: нельзя ему выть на весь лес. Постанывая, Лис ждал помощи, слабо надеясь на неё. В глазах потемнело, он попытался отгрызть часть лапы и освободиться, но было так больно, что решил на время оставить эту затею. Прикрыв глаза, старался отвлечь себя, но сердечная боль и слова, услышанные от Лисички, не давали ему покоя.

Лис не знал, сколько его лапа была зажата капканом. А в это время его подруга, мать его лисят, бегала по тем местам, где он мог находиться. Сердце её учащённо билось, «накрывала» волна страха за своего милого. Выскочив на лужайку, она увидела Лисичку. Зная, что Лис тоже любил здесь бывать, спросила:

– Милое создание, не видела ли ты старого Лиса?

– А, это тот ловелас, который часто подглядывал за мной?! Нет, не видела, но слышала, как кто-то стонет на тропинке за кустами терновника.

Лиса Алиса сломя голову помчалась в ту сторону, куда махнула хвостом дерзкая молодуха. Она быстро нашла своего милого и такого беспомощного друга. Вместе они справились с нелёгкой задачей освобождения лапы. Хромая и постанывая, Лис кое-как доковылял до норы, куда его привела Алиса. Долго он отлёживался в норе, она заботливо и трепетно за ним ухаживала: зализывала рану, приносила в зубах свежую дичь, чтобы её любимый скорее поправился.

Лис с благодарностью смотрел на неё, коря себя за те неприятные минуты, которые расстраивали его спутницу по жизни, любимую и такую близкую! Он хорошо помнил, какой она была красавицей, когда впервые увидел её, как она ухаживала за их общими лисятами; учила их жизни в лесу, такой непростой и даже опасной. «Какая она заботливая, милая и ласковая!». Лис так расчувствовался, что слёзы потекли из глаз. Прикрыв глаза лапой, он погрузился в сладкий сон. Его сердце билось спокойно и умиротворённо!

Анжелика ГАЙ.

Разрешите представить

Гость КМВ – Олег Иванович Корниенко

Родился в 1954 году в селе Котовском на Киевщине. Окончил 1-е Харьковское военное авиационно-техническое Краснознамённое училище и Курганское высшее военно-политическое авиационное училище (с золотой медалью). Около 28 лет отдал Сызранскому высшему военному авиационному училищу летчиков, воевал в Республике Афганистан. Награждён пятнадцатью медалями, в том числе «За боевые заслуги».

Печатался в центральных изданиях: «Аврора», «Детская «Роман-газета», «Истоки», «Наш современник», «Московский вестник», «Российский писатель», «Советский воин», «Смена», «Север» (Карелия), «Луч» (Ижевск), «Мономах», «Симбирскъ» (оба – Ульяновск), «Русское эхо» (Самара), «Сура» (Пенза),

«Новый Свет» (Канада), «Простор» (Казахстан); «День и Ночь», «Новый Енисейский литератор» ( оба – Красноярск) и др.

Член Союза писателей России. Председатель Сызранской МТО «Содружество детских писателей». Член редколлегии литературных журналов «Волга – ХХI-й век» (Саратов), «Енисейка» (Красноярск). Лауреат Международной литературной премии им. Э. Хемингуэя (Канада, 2016 год), городской премии в области культуры «Признание» (2006 год). Дипломант IV Международного литературного конкурса детских и юношеских произведений им. А. Н. Толстого (2012 год) и VI Всероссийского конкурса писателей баталистов-маринистов «Твои, Россия, сыновья!» (2012 год). Медаль военно-художественной студии писателей Культурного Центра ВС РФ «За труды военной литературе» (2014 год). Медаль им. Героя Советского Союза Владимира Карпова за повесть про Афганистан (2015 год).

Автор шести книг прозы для детей и взрослых: «Воздушный почтальон», «Декоративный Зяка»(обе – Москва), «Шаги за дверью», «Жизнь за смерть» (обе – Самара), «Добро радовать должно» (Рязань), «Афганец» (Litsvet, Канада). Проживает в г. Сызрани Самарской области.

Шаги за дверью

Ирине Токмаковой.

Стёпка жил в небольшом посёлке и давно мечтал сходить в зоопарк или цирк. Зоопарк был в другом городе. Там жил дядя Коля, ехать к которому на электричке часа три. Стёпку одного не отпускали – мог заблудиться в большом городе.

Всё решил телефонный разговор с дядей. Договорились, что здесь Стёпку посадят на электричку, а там дядя встретит его.

Но дяди на станции не оказалось. Стёпка подождал некоторое время, и когда большая стрелка на вокзальных часах перескочила на другую цифру, подошёл к полицейскому:

– Вы не знаете, где улица Совнаркома, дом 8?

– Совнаркома? Это идёшь прямо и упираешься в кинотеатр. А первый дом слева – твой.

Стёпка шел по улице и рассматривал витрины магазинов. В одной из них он увидел чучела и клетки.

– ZООмагазин, – прочитал Стёпка и без колебания открыл дверь.

Чего здесь только не было! Прозрачная стена из аквариумов с разными рыбками, хомячки, декоративные кролики, много скрипучих попугайчиков, о которых давно мечтал Стёпка. Одним словом, всё что угодно, кроме слона. Слон ждал Стёпку в зоопарке, а потому Стёпка поспешил на выход.

Он быстро отыскал дом дяди и его шестую квартиру. На звонок никто не вышел. Стёпка позвонил ещё раз, и ещё…

И вдруг Стёпке послышались шаги. За дверью дяди Колиной квартиры кто-то ходил. Стёпка перестал дышать и прислушался: шаги то удалялись, то снова осторожно приближались.

Он нажал на кнопку звонка.

– Дядя Коля, откройте! Это я, Стёпка!

Нет, ему не почудилось, по коридору кто-то ходил: быстро-быстро туда-сюда. Стёпка опять требовательно позвонил. Но никто не откликнулся и дверь не открыл.

Он сел на ступеньки, прижал к себе рюкзак и прислонился к стенке…

Его разбудил дядя Коля.

– Ты давно сидишь? Я уже все электрички встретил – нет тебя. Хотел уже звонить родителям – узнавать: в чём дело.

– У вас кто-то за дверью ходит, – сказал Стёпка.

– А это мы сейчас посмотрим, – улыбнулся дядя Коля, открывая дверь.

Навстречу им из кухни выбежала газета.

Когда дядя включил свет, газета развернулась на месте и покосолапила в тёмную комнату.

– Это ёжик. Постель на ночь готовит, – пояснил дядя.

– Ёжик? – удивился Стёпка.

– Ну да, ёжик. Недавно у подъезда в кустах подобрал. Лапу, видно, поранил. Подлечу его маленько, а потом в зоомагазин сдам, а, может, на чучело кому продам. Какие ни есть, а деньги.

Ночью Стёпка несколько раз просыпался и слышал, как шуршит газетами ёжик.

Когда утром он проснулся, в комнате никого уже не было. На столе лежала записка:

«Завтрак на плите. В зоопарк пойдем завтра». Рядом лежал ключ, скорее всего, от квартиры.

И тут он вспомнил про ёжика. Ёжика нигде не было. Неужели уже отнёс? – испугался Стёпка.

Он прошел в другую комнату и заглянул под шкаф. Там шевелились обрывки старых газет. Это сонно дышал ёжик. Рядом стояло пустое блюдце.

Стёпка быстро выложил из рюкзака привезенные дяде гостинцы. Одно яблоко он оставил на обратную дорогу. Достал носовой платок и положил в него сонного ёжика.

«Мы с ёжиком паехали дамой. Стёпка», – написал он на обратной стороне записки.

Дорога к станции шла направо. Стёпка повернул налево, в городской парк.

Он прошёл вглубь парка, вырыл под кустиком ямку, выстелил её травой и осторожно положил в неё спящего ёжика.

В животе заурчало от голода. Он вспомнил про яблоко. Наливное, душистое, оно еле помещалось в Стёпкиной ладони.

– Я только немножко… – сам себе сказал Стёпка и, положив надкушенное яблоко рядом с ёжиком, зашагал в сторону железнодорожной станции.

Учебная тревога

Мы ждали вылета. Курили.

В планшетах карты. Бой, так бой.

Но вдруг обрадованы были

Ракетой красною. Отбой!

Мы возвратились на рассвете

В дома, окутанные сном.

И город даже не заметил,

Что мы отсутствовали в нем.

В тире

Вдали шеренгой замерли мишени.

И перекур недолог у двери.

Сегодня стрельбы: легкое волненье,

Когда привычна тяжесть кобуры.

Прицелюсь быстро, точно – как обычно.

Рука не дрогнет, лягут пули в цель.

– Десятка, девять, девять.

– Есть «отлично»! Почувствую улыбку на лице.

И долго звон в ушах не затихает,

С небесным спорит пистолетный гром.

И, кажется: жестянщик жесть ровняет,

Стуча неравномерно молотком.

* * *

Ждем взлета. Дождь стучится в блистер.

Стекают капли влаги на капот.

Хлопок ракеты – еле слышен выстрел.

Сейчас у нас прибавится хлопот.

Ещё мгновенье – загудят турбины,

И повторит команду шлемофон.

Нас понесет стремительно машина

Туда, где притаился полигон.

Первая медаль

Я в детстве думал: на войне

За каждый бой дают медали.

Не раз мерещились во сне

Мне всплески взрывов,

Скрежет стали.

И, что естественно вполне,

Мне снились подвиги и слава…

Но вот на днях вручили мне

Кружок сверкающего сплава.

Я ликовал в душе, рукой

Медаль к мундиру прижимая.

Не мог понять во мне другой:

За что же почесть мне такая?

Друзья смеялись: «Что с тобой?

Ты вспомни ад в кабине летом

И наш упорный с небом бой,

Когда взлетали мы с рассветом!

Такой медали каждый рад:

В сверкании её горящем

Нам виден отблеск всех наград,

Добытых в битвах настоящих».

Взлет

Здесь ветра шквал

И свист, и грохот.

Трава седеет на глазах.

И отражением эпохи

Играет солнце на винтах.

А ветер бьет в лицо, толкает.

От гари морщусь – не озон.

И за спиною оживает,

Как парус, мой комбинезон.

Я наблюдал за вертолётом

Пока не стих буран в траве.

Блеснувши зеркалом капота,

Он растворился в синеве.

И я за ним душою рвался,

Но техник – это не пилот.

Чтоб он как летчик состоялся,

Готовлю я его в полёт.

Осень

Голос у ветра простужен.

Утро – стакан молока.

Солнце проснется и тут же

Прячется за облака.

Дух ожиданья витает.

Клин журавлиный проплыл.

Силу раздав, отцветает

Щедрость земли – девясил.

Слышится гул над полями –

Пашут всю ночь трактора.

Больше не пахнет хлебами.

Осень, Ваш выход! Пора.

Страницу подготовила Сусанна Баграмян.