Log in

29 марта 2024 года, 01:28

Люди и костюмы

К. С. Станиславский называл её «нашей драгоценной, незаменимой, гениальной, Шаляпиным в своём деле». Вы полагаете, что это признание режиссёром таланта великой актрисы? Вот и нет! Эти слова относятся к Надежде Ламановой, знаменитому модельеру, создававшей среди прочего и театральные костюмы. Это были настоящие шедевры, которые помогли сделать классическими многие фильмы и спектакли. В высокой же оценке режиссера есть не только преклонение перед искусством Ламановой, но и косвенное признание значения театрального костюма.

Костюм в театре больше, чем просто костюм. Вместе с другими компонентами оформления спектакля он создаёт его зрительный образ, раскрывает внутренний мир сценических героев, его эмоциональную составляющую. Как и любого человека при первой встрече, именно по костюму встречают зрители актёра, и только потом воспринимается сюжет спектакля и мастерство игры.

Бывает, что, сроднившись со своим сценическим образом, артист не расстаётся с костюмом как материальным выражением этого образа даже после смерти: Андрея Миронова похоронили в костюме Фигаро, а знаменитого венгерского артиста Бела Лугоши в костюме Дракулы, который стал его главной ролью.

Как создаются сценические костюмы, порой необыкновенно прекрасные, феерические, в Ставропольском краевом театре оперетты? Они - плод вдохновения, фантазии, мастерства и труда многих людей. Но первое слово надо сказать о главном художникетеатра Инне Августинович и заведующей художественно-декорационной мастерской Юлии Труновой.

Между прочим, карьеру в Театре оперетты Инна начинала в художественном цехе под началом Юлии Ивановны. Ученица оказалась достойной наставницы, сейчас обе творят на равных, хотя у каждой есть свои предпочтения.

Для Труновой особо благодатное, любимое поле творчества - детские спектакли, сказки. Здесь нет места застою и эксплуатации однажды удачно найденного образа. Ведь почти в любой сказке есть, к примеру, король, принц, принцесса, и каждый раз нужно создать новый образ. А костюмы животных - сценических персонажей! Сколько фантазии и наблюдательности требуется при их создании!

Начиная работу, Юлия Ивановна сначала рисует фигуру животного, затем утрирует её, превращая почти в карикатуру, для того, чтобы найти наиболее характерные черты. Цель этих манипуляций - образ должен легко «прочитываться» зрителями. К примеру, в спектакле «Дюймовочка» требовалось придумать наряд для Кузнечика. К зелёному фраку сделали фалды с проволочками на отлёте, утолщенные с помощью галифе ножки, маленький цилиндрик на голове. Герой появляется на сцене, и у зрителей нет сомнения в том, что это именно Кузнечик.

Характеры сказочных героев, считает Ю. Трунова, лучше всего раскрываются через средневековые костюмы, а эта эпоха наиболее близка ей как художнику.

Сейчас в театре готовят костюмы (всего их будет более 50) для спектакля «Кот в сапогах», премьера которого состоится в декабре. С чего вообще начинается создание костюмов к новому спектаклю? Инна Августинович рассказывает: «Прежде всего нужно понять видение режиссёром будущего спектакля, концепцию и идею произведения. Только потом начинаешь создавать эскизы и наброски, придумывая целый мир, который потом воплотится на сцене. Думаешь, ищешь, отвергаешь, находишь… Если не выходит, отложишь на время, но подсознательно продолжаешь поиск, это с тобой и днём и ночью».

Творческий багаж будущего главного художника Театра оперетты начал складываться еще в годы учёбы в Абрамцевском художественно-промышленном училище. На 3-м курсе подруга Инны «заболела» театром, на спектакли стали ходить вместе, за полгода посмотрели их более ста! Уже тогда Инна не только следила за сюжетом пьесы и игрой актёров, но и профес-сиональным взглядом оценивала декорации и костюмы. А вскоре судьба дала ей шанс попробовать силы в качестве художника-декоратора в студенческом театре при Щукинском театральном училище. Работа рядом с художником театра Григорием Беловым дала Инне первый, очень важный опыт. Потом были горы прочитанных книг, стажировка в театрах Санкт-Петербурга. Да, по сути, творческий поиск для художника никогда и не прекращается, читает ли он книгу по истории архитектуры или искусства, листает альбом со старинными фотографиями или современный журнал моды. Эмоциональную «подпитку» И. Августинович находит в творчестве выдающегося театрального художника эпохи модерна Л. Бакста, которое очень любит и ценит, тем более что из всех стилевых направлений в искусстве больше всего ей нравится именно модерн. Бывая в столице, Инна обязательно выбирается в театр, чтобы уловить современные тенденции сценографии.

Но вот найдены решения, эскизы костюмов готовы и утверждены художественным советом театра. Начинается не менее сложный и ответственный этап - воплощение задумок художника в жизнь. На помощь приходит целая команда: работники пошивочного цеха, «пошивки», как говорят в театре, мастера по изготовлению головных уборов и обуви. При знакомстве с ними обнаруживаешь одну общую черту: все они душой и сердцем прикипели к театру. В «пошивочном цехе, - рассказывает его заведующая Елена Балабанова, - 6 работниц. Новые люди приходят, но остаются только преданные театру. Зарплата маленькая, а работа сложная». Сама Елена Александровна в театре 11 лет. Раньше работала на швейной фабрике, шила мужские костюмы в ателье. В театре у мастериц узкой специализации нет, они умеют шить всё. Количество костюмов, которые надо сшить для одного спектакля, зависит от числа персонажей и переодеваний. У всех в театре в памяти «Красавец-мужчина» с 4 переодеваниями актёров, хора и балета: ведь надо было подготовить более 200 костюмов, почти сотню головных уборов. А костюмы к «Золушке»! Всего за 20 дней сшили 60 костюмов. Работали до позднего вечера, забыли о выходных, иногда даже оставались в цеху на ночь.

Костюмы бывают разные: и сложные и попроще. Но чтобы ни придумал художник, мастерицам «пошивки» всё по плечу. А вот с эстетической точки зрения иногда могут посоветовать что-либо изменить: «Эта линия легла бы лучше». Самое интересное задание - костюмы к детским спектаклям, хотя делать их сложнее, чем обычные костюмы, потому что своими острыми глазками дети видят всё, замечают изъяны, которые ускользают от внимания взрослых зрителей.

А оперетта - это праздничное, искромётное, оптимистичное искусство! Не зря недавно ушедшая из жизни легенда оперетты Татьяна Шмыга сравнивала её с шампанским: она так же «греет кровь, будоражит сердца, исцеляет душу, делая молодых дерзкими, а людей в возрасте - молодыми». Знакомая дама-театралка однажды призналась мне, что порой ходит «на оперетту», чтобы полюбоваться нарядами артисток. И её можно понять. Тем более что в последнее десятилетие в нашем театре стала уходить в прошлое необходимость прибегать к различным ухищрениям и профессиональным секретам для того, чтобы, используя самые простые материалы, создавать иллюзию дорогих тканей, кружев или мехов. Теперь здесь, не скупясь, закупают и дорогие, по-настоящему богатые, нарядные материалы.

Но искусство создавать иллюзию ещё живёт, ещё востребовано. Им за 36 лет работы в театре в совершенстве овладела Любовь Андреевна Пилецкая, мастер по изготовлению головных уборов. Материал для её шляп и шляпок, канотье, цилиндров, треуголок и прочих головных уборов - марля, сукно, рогожка, бортовка, органза, кисея, поролон, картон, крахмал, клей, проволока. Но стоит обернуть кусочки слюды целлофаном или расположить лоскутки парчи под определённым углом друг к другу - и засверкали, заискрились «драгоценные камни» на шляпе у дамы из высшего света. Примерно 14 рабочих часов требуется Любови Андреевне для изготовления такой шляпы. Главное же - в каждое изделие она вкладывает частичку своей любви к Театру.

Костюмы готовы. Теперь их должны «обжить» артисты. Николай Качанович, артист театра, рассказывает: «Костюм - это 50% успеха. Если, одеваясь перед спектаклем, чувствуешь, что что-то не так - давит, жмёт, начинаешь нервничать, хотя, выйдя на сцену, всё, конечно, забываешь. Но неудачный костюм мешает работать. В узких брюках не кинешь батман. А может и вообще случиться конфуз». Николай Сергеевич вспоминает, как, исполняя танец в роли Мони (спектакль «Биндюжник и король» вдруг почувствовал, что лопнул шов на брюках. Пришлось прикрыть «место аварии» канотье и так закончить сцену.

Постоянное «место жительства» костюмов - костюмерная. Есть театры, где в костюмерных поддерживается специальный температурно-влажностный и световой режим. Но зданию нашего театра скоро «стукнет» век, и лишь несколько лет назад, благодаря энергии и усилиям директора театра заслуженного работника культуры С. Калинской, закончились наконец-то проблемы с протекающей крышей. О каком уж влажностном режиме можно было говорить. Поговорка «В тесноте да не в обиде» здесь тоже не слишком уместна, поэтому старшему костюмеру Елене Павловне Васильевой (которая, между прочим, работает в театре почти полвека - с 1964 года! и четырем её коллегам приходится только мечтать о более просторных и подходящих помещениях.

Все костюмы к одному спектаклю висят компактно, каждый снабжён ярлычком с фамилией актёра, чтобы при наличии дублирующего состава на одну и ту же роль актёр получал именно свой костюм. На гастроли и выездные спектакли костюмы «ездят» в кофрах - больших деревянных ящиках. В день спектакля костюмеры проверяют комплектность костюмов, приводят их в порядок, разносят по гримуборным исполнителей и помогают актёрам одеться, а после спектакля снять костюмы.

Мы приходим в театр, находим свои места. Раздаётся третий звонок. Медленно меркнет свет, открывается занавес. Актеры ещё не успели сказать ни слова, а в зале часто уже раздаются аплодисменты. Они адресованы тем, кто создал декорации и костюмы. И пусть в программке указана лишь фамилия художника - за ней стоят люди, которые отдали талант, труд, время, частицу души для того, чтобы спектакль стал для нас праздником.