Оградили население от атомного разрушения

Теплая и трагичная весна 1986 года глубоким шрамом осталась в памяти многих жителей Советского Союза. Тихой безмятежной ночью 26 апреля, когда весь мир крепко спал, на окраине города Припять произошла страшная авария - взорвался четвертый энергоблок Чернобыльской атомной электростанции. Колоссальная масса радиоактивных веществ вырвалась на свободу, облучая все живое вокруг. В атмосферу было выброшено 190 тонн радиоактивных изотопов. Образовавшееся смертоносное облако накрыло Украину, Белоруссию, Россию. Первые ликвидаторы, а это члены пожарных и спасательных команд, тушившие очаги пожара в энергоблоке, погибли спустя несколько месяцев - лучевая болезнь, словно проказа, съела их здоровые тела, оставив после себя неисчезающую дозу радиации.

В те страшные дни отважные мужчины и женщины сознательно губили свое здоровье ради одной-единственной цели - устранения последствий смертельной аварии. Одним из этих мужественных людей, отправившихся в жерло незримой опасности, стал ставрополец Александр Васильевич Мохов.

В то время офицер служил в Ставрополе, возглавляя курсы гражданской обороны. Вспоминая о тех днях, когда весть о катастрофе растеклась по всему Советскому Союзу, он говорит, что не было ни страха, ни желания уклониться от исполнения своего долга. Александр Васильевич прекрасно осознавал, что придет и его черед столкнуться лицом к лицу с бестелесным врагом - радиацией. И в те дни, ставшие черными для всей страны, им руководило только одно желание - как можно быстрее остановить расползающуюся по республикам радиационную чуму.

Но командировка все не наступала. Его не призывали, хоть отовсюду тянулись новости, что по соседним регионам мобилизовались батальоны гражданской обороны - Кубань, Ростов и т.д. Сомнений в том, что очередь дойдет и до Ставрополья, не было. Ожидание затянулось на целый год. И вот в один из апрельских дней 1987-го начальник штаба вызвал к себе подполковника Мохова…

На сборы дали сутки. К исходу срока мужчина оказался в Ростове-на-Дону, где его назначили командиром механизированного батальона.

- Под моим руководством оказались 250 человек. Поздним вечером 30 апреля 1987 года мы прибыли в аэропорт города Гомель, откуда направились в поселок Новошепелевичи. Увидеть окрестности не было возможности - темнота ночи все скрывала, - делится воспоминаниями о прибытии в Чернобыль Александр Васильевич Мохов, член ветеранской организации ПАСС СК. - Сейчас я помню лишь вязкий металлический привкус во рту, обозначавший, что мы - на месте. На месте, где произошла авария с выбросом в атмосферу 190 тонн радиоактивных веществ. И наша главная цель - дезактивация зараженной местности.

На утро, когда прибывший батальон смог оглядеться по сторонам, ликвидаторы увидели картину произошедшей трагедии: мертвенная тишина в опустевших домах, забытые в спешке вещи, брошенные и одичавшие за прошедший год домашние животные… От бурлящей событиями жизни здесь ничего не осталось. Но весна, словно показывая свое превосходство над людскими неурядицами, стояла в самом расцвете - благоухали тюльпаны, цвели деревья, а солнце ласково обнимало испуганных людей. О годовалой трагедии напоминал все тот же металлический привкус во рту, означающий лишь одно - люди в зоне повышенной радиации.

Работа началась. Каждый день часть батальона подполковника Мохова, переведенная из Новошепелевичей на базу, загружалась в машины и отправлялась в сторону зоны. До станции - 40 километров по пыльной дороге, из защиты от радиоактивной пыли лишь респираторы-лепестки.

- Мы выполняли работы на крыше третьего блока. Каждый день задачи были разные: демонтаж лестницы, бетонных конструкций, разбор самой крыши. Условия труда также были необычными - в разных зонах время на пребывание было строго лимитировано. Порой нам давалось лишь 50 секунд на выполнение задачи, а иногда оно растягивалось до 15 минут. Выглядело это следующим образом - вереница бойцов, стоящих в очереди на выход на крышу, сигнал «пошел» и минутная активность. Считая секунды, ребята двигали бетонные осколки, ломом крушили залитую смолой крышу, срезали металлические прутья. Работали отчаянно, потому что хотели успеть сделать как можно больше, прежде чем уйти в безопасность, - рассказывает ветеран Чернобыля, ветеран ГО и ЧС Александр Мохов.

В воспоминаниях Александра Васильевича станция выглядела совершенно обыденно: большое сооружение, корпуса, много комнат. Некоторые из них были заражены, другие же становились убежищем для работающих бойцов. И именно здесь, в чистых от радиационной опасности помещениях, переводили дух мужчины, ведущие бой с незримым врагом.

А между тем шло время. Усталые и перепуганные солдаты в защитных «лепестках» превратились в бывалых воинов. Проявившиеся в первые дни пребывания в зоне отчуждения головная боль, першение в горле, а порой и потеря голоса больше не беспокоили ликвидаторов. Защитные маски были отброшены в сторону, а страшное слово «радионуклид» пугало не так сильно. Некоторые даже пытались хитрить, стараясь максимально облучиться. На 1987 год доза облучения составляла 10 рентген, и чтобы ее получить, бойцы с радостью брались за любую работу. Вырабатывая свой лимит, люди со спокойной совестью хотели покинуть Чернобыль.

Работа механизированного батальона Александра Мохова на станции перемежалась с дезактивацией населенных пунктов.

- Заезжаешь в населенный пункт - ни души! Дома пустые. Подходя к каждому строению, определяешь уровень зараженности. С теми, что было невозможно очистить специальным раствором, поступали сурово: трактор выкапывал в огороде яму, бульдозер углом ковша цеплял дом и сваливал его в углубление. Сверху яму засыпали землей и ехали дальше, - рассказывает чернобылец Мохов.

Спустя три с половиной месяца неустанной работы в зоне отчуждения Александр Васильевич вернулся в Ставрополь. Все 250 ликвидаторов, находящиеся в его подчинении, также разъехались по домам. Их работа была окончена. Но морально не завершена для 600 тысяч человек со всего Советского Союза, которые в эти страшные годы привлекались для тотальной «уборки» зараженной местности. Все ликвидаторы, так или иначе, оказались под воздействием ядерного взрыва, последствия которого постепенно разрушали их здоровье.

- Я всегда говорил, что Чернобыльская трагедия случилась не вовремя. Потому что сегодня спустя 30 лет она уходит на задворки памяти народа, несмотря на десятки тысяч человеческих жертв, погубленное здоровье целой нации. Новый год, 23 февраля, 8 марта, 9 мая… В этой череде праздников памятная дата 26 апреля просто растворяется. Люди не хотят вспоминать о том, что произошло, - сетует ветеран Мохов.

- Из последних сил мы поддерживаем память о своих сослуживцах, не даем стереть из истории их мужественный подвиг.

Слова Александра Васильевича не пусты. 18 лет упорной борьбы было положено им и общественным объединением «Чернобыль» на то, чтобы в северо-западном районе Ставрополя появился памятник Защитникам Отечества от радиационных катастроф - две белые ладони, отчаянно прикрывающие собой такой маленький, но разрушительный атом. И заложенный в этом монументальном творении смысл - спасение руками простых людей жителей и территорий Советского Союза от распространения радиации и смягчения ее разрушительного влияния на здоровье нации.

Пресс-служба ГКУ «Противопожарная и аварийно-спасательная служба Ставропольского края».